Мы вышли из дома, ещё горел свет,
И взяли неверный затоптанный след,
Идём по тропе уже тысячи лет
И вроде вот-вот обнаружим ответ,
Но, видно, вопрос
Не так уж и прост.

Пытаясь вопрос тот хотя бы понять
Всё, что мы смогли – это лишь променять
Добро и тепло
На холод и зло.

Для нас существуют лишь «да» или «нет»,
Кромешная тьма или режущий свет,
Бездумная ненависть или любовь,
Призывы к добру или жуткая кровь,
Встарь или вновь,
В глаз или в бровь.

И мы откровенны, прямы и честны
Лишь только когда невозможно пьяны.
И, чтоб не свихнуться, идём на обман,
Вливая в себя за стаканом стакан.
Но если так пить,
Стоит ли жить?

Забыли порядочность, совесть и стыд,
Считаем своим всё, что плохо лежит
И гоним немой
Страх перед тюрьмой.

Пусть нам невдомёк благородство и страсть,
Пусть мы не считаем зазорным украсть,
Но как низко нам нужно было упасть,
Чтобы считать наслаждением власть
Над серой толпой,
Глухой и слепой.

Пока мы ещё умудряемся жить,
Хотя и забыли смысл слова «любить»,
А степень любви измеряют у нас
Количеством кинутых палок за час,
А верность давно
Есть только в кино.

И друг очень часто бывает врагом,
Когда говорит – думает о другом
И не разберёшь
Где правда, где ложь.

И если для нас справедливость и честь
Давно превратились в обиду и месть,
И если зовём глупостью доброту,
Наверно, мы перешагнули черту.
Но что-то за ней
Не видно огней.

А мы всё пытаемся делать, как встарь
И с благоговеньем глядим на алтарь,
На скорбные лики потухших икон
Под колокольный малиновый звон.
Но если всерьёз –
При чём тут Христос?

Что толку, что есть на цепочках кресты,
Когда наши души больны и пусты?
Бог нас не поймёт
И вряд ли спасёт.

А мы всё надеемся выйти на свет,
Не зная вопроса, мы ищем ответ.
Но если вопроса не понята суть,
Зачем нам тогда продолжать этот путь?
И напрягать мысль?
Какой в этом смысл?

1990 г.